«А вы задумайтесь, – говаривал Николай Михайлович Карамзин, разве это не примечательно, что рядовой дьяк из приказов, выбранный в школьные учителя царским детям, мог дать царевичам представление не только о грамоте, но и о литературе – российской литературе, которая еще только становилась общеизвестной потомкам и узнаваемой».
Документы свидетельствуют, что Зотов Никита Моисеевич в 1673 году состоял он дьяком в Челобитном приказе, спустя два года был переведен в Сыскной, а одновременно с очередным переводом во Владимирский судный приказ получил назначение к младшему царевичу.
Боярин Соковнин рекомендовал Никиту Моисеевича царю Федору Алексеевичу в качестве учителя для пятилетнего Петра (будущего царя Петра I).
Так повелось в царской семье: никаких школьных учителей царевичи не знали. Обучение вели приказные, дьяки, обычно не прерывавшие для уроков основной службы. Одни справлялись с непривычной задачей лучше, другие хуже.
Первые могли рассчитывать на повышение в чине, щедрые денежные дачи.
В царских указах так и сообщалось:
«Пожаловал великий государь подьячего Посольского приказу во дьяки Панфила Тимофеева сына Беленинова за то, что он выучил великого государя царевича и великого князя Федора Алексеевича писать: а указано ему сидеть в Устюжской четверти».Но и этой милости казалось мало:
«Да ему же великий государь, Панфилу, указал свое, великого государя, жалованье давать, сверх того годовое жалованье денежное по вся годы и всякие доходы против прежнего».
Зотову назначили экзамен в чтении и письме, которому подверг его, по желанию царя, Симеон Полоцкий, учивший всех старших детей Алексея Михайловича от первой жены – Марьи Ильичны Милославской. Симеон занимался и с царевичами, и с царевнами всем кругом принятых в те годы гуманитарных наук – от литературы всех народов и географии до мифологии и истории.
Экзамен кандидат в учителя прошел успешно. Взыскательный Симеон Полоцкий признал Никиту Зотова в науках твердым, во взглядах богобоязненным, а главное – хотя об этом впрямую и не говорилось – преданным царю Федору Алексеевичу, иначе сказать, партии Милославских. Любая связь с Нарышкиными отрезала бы дьяку доступ к младшему царевичу: их сторонникам путь во дворец строго-настрого заказан. Кто знает, может, поручалось Зотову «доглядывать» за беспокойной молодой царицей Натальей Кирилловной (второй женой царя), держать открытыми глаза и уши.
Должность царевичева учителя была совсем не простой.
- Симеон – монашеское имя. Но мирское затерялось, и так и остался для потомков монах Симеон Емельянович Ситнианович-Петровский, по месту первой своей работы в школе Полоцка получивший прозвище Полоцкого. Там его случайно встретил Алексей Михайлович при посещении города. Преподнесенные монахом торжественные стихи-вирши запомнились, и спустя восемь лет царь вызвал Симеона в Москву обучать молодых подьячих Тайного приказа, а еще через три года назначил воспитателем своих детей. И сыновей, и дочерей – Марфы, Софьи, Екатерины. Софья оказалась самой способной из всех.
Царь Петр I в детстве. Парсуна.
Но на этом Никита Моисеевич не остановился:
по отзыву Голикова, «хотя и не знал наук и языков, но был… достаточно сведущ в истории, а паче отечественной«;
- он рассказывал царевичу о лицах и событиях родного прошлого, пользуясь в качестве иллюстраций к своим рассказам сознательно изготовленными для того «потешными книгами с кунштами»,
- показывал ему «Артикул со всеми военными экзерцициями», составленный при царе Алексее Михайловиче ,
- знакомил отчасти и с жизнью в Европе по картинкам, изображавшим «знатные европейские города, великолепные здания, корабли и прочее».
В августе 1680 года Зотов был отправлен в Крым, со стольником Тяпкиным, для переговоров с ханом Мурад-Гиреем, закончившихся Бахчисарайским миром.Удача переговоров позволила ему подняться по карьерной лестнице.
В 1690 году Зотов получил ранг думного дьяка.
Петр любил Зотова, держал его при себе и после этого, хотя в одно прекрасное время на пиру чуть-чуть не убил его в гневе за то, что тот попробовал ограждать провинившегося перед царем Шеина .
Только ему Пётр доверял излагать в указах свои распоряжения, Зотов заведовал «ближней походной канцелярией» царя, нося титул «ближнего советника и ближней канцелярии генерал президента«.
Доброе отношение Петра делало свое дело, но верно и то, что Зотов обладал определенными дипломатическими способностями, очень пригодившимися на первых порах молодому правителю.
Зотов сопровождает Петра в обоих Азовских походах. По словам Петра, Зотов «был в непрестанных трудах письменных распрашиванием многих языков и иными делами».
И при этом Никита Моисеевич состоит у посольских дел и за удачную службу получает по их окончании высокую награду, хотя вообще лишних трат царь не допускал.
Былому учителю даются в последние дни 1696 года «золотой в четыре золотых», кубок с кровлей в 4 фунта, кафтан на соболях в двести рублей и вотчина в сорок дворов. На следующий год он сопровождает Петра в качестве думного дьяка в Воронеж, где спешно создавался русский флот.
В списке 1705 года он значится думным дворянином и печатником;
В 1711 возведен в графское достоинство, и был назначен государственным фискалом, взяв на себя «сие занятие, чтобы никто от службы не ухоронился и прочего худа не чинил«.
Во время проведения Всешутейших соборов, все непосредственные соратники Петра были участниками собора, носили особые, соборные, имена. Сам Петр – «протодиакон Питирик», Никита Зотов с 1695 года – «архиепископ Прешпургский, всея Яузы и всея Кокуя патриарх», иначе – «святейший и всешутейший Аникита».
- Прешпургом называлась маленькая крепость, сооруженная для маневров потешных полков вблизи села Преображенского
- Кокуй – ручей, протекавший в московской Немецкой слободе.
Грубое развлечение, кончавшееся грандиозными попойками, повальным пьянством. По известным историкам документам – это была продолжавшаяся борьба с властью церкви, которая побудит Петра в 1704 году вообще отменить институт патриаршества.
Ни сам Петр, ни его соратники не могли быть атеистами, но старательно продуманные, рассчитанные на многочисленных зрителей собрания собора должны были дискредитировать бездумное подчинение канонам и обрядам церкви, внести в них момент критического, а значит, и сознательного отношения.
Не случайно поиски разумного начала в истолковании религии рождают у Петра особый интерес к лютеранству. Всешутейший собор расшатывал те проросшие глубочайшими корнями в быт привычные формы богослужения и отношения к князьям церкви, которые со времен Средневековья воспринимались как некая исходная данность и находили особенно рьяную поддержку у наиболее состоятельной части родовой знати.
Среди портретов так называемой Преображенской серии, написанных по распоряжению Петра с отдельных лиц его окружения и висевших в его любимом Преображенском дворце, где происходили первые ассамблеи и празднества собора, был и портрет Никиты Зотова – хитроватого, немолодого, с крупными грубоватыми чертами лица, в простом тулупе и с непокрытой головой. Сегодня вариант этого портрета хранится в одном из частных парижских собраний русского искусства.
В 1714 году семидесятилетний старик Зотов, наполовину выживший из ума, вздумал жениться на вдове капитана Стремоухова — Анне Еремеевне Пашковой (тётке петровского денщика).
Пётр сначала был против этого брака, но потом уступил желанию Зотова и в начале 1715 года отпраздновал свадьбу шутовского патриарха с приличным его званию торжеством. Царь оставил без внимания сообщение сына никиты Моисеевича Конона Зотова , в котором тот просил государя избавить его отца и всю фамилию от унижения.
После смерти Зотова его пост «патриарха» унаследовал Бутурлин, которого царь заставил жениться на зотовской же вдове.